Хайди Штайн:

Настоящим я обращаюсь к Вам с большой сердечной просьбой о помощи.

Мой сын Дирк Шиллер в марте 1979 года вместе с моим мужем, моей дочерью Сильвией и мною проводил отпуск в восточном Гарце. Во время экскурсии в пещеру (Хаймкеле/Уффтрунген) Дирк (в то время ему было три с половиной года) бесследно исчез.

Расследование тогдашними органами уголовной полиции велись подчеркнуто безынициативно, что ставило меня в тупик. Мои запросы в полицию в моем родном городе Гёрлитце расценивались как надоедливые. Но ведь любая мать хочет иметь сведения о своем пропавшем ребенке.

После многочисленных запросов меня посетил сотрудник министерства внутренних дел из Восточного Берлина и показал мне вторую папку с делом о расследовании пропажи Дирка. Он указал мне на то, что в ходе расследований велись розыски двух людей, которых я видела в «Москвиче» на парковке перед пещерой, когда мы находились там. Эти сведения я дала гёрлитцской полиции после возвращения домой в Гёрлитц. Я тогда считала, что эти люди должны были видеть Дирка, и могли бы об этом рассказать. Сотрудник министерства сказал мне: «У этих людей у самих есть дети, и им ни к чему красть ребенка, они через 3 дня после этого улетели в Москву».

Мне показалось тогда это странным, ведь я ни разу ничего не говорила о похищении, да и не думала об этом.

Мои письма правительству и в административные органы ГДР остались без ответа. Поэтому я тогда обратилась в западные организации, например, в «Amnesty International», в «Красный Крест» и «Призыв о помощи оттуда», чтобы расширить круг поисков Дирка.

В результате этой акции поиска, а также подачи заявления на выезд из страны моей семьи вместе с моим пропавшим сыном и обращения к господину Хонеккеру органами госбезопасности был выдан приказ на мой арест, и мне было предъявлено обвинение.

За поиски моего сына Дирка меня приговорили к тюремному заключению на четыре с половиной года, которые я должна была отбыть в камере предварительного заключения тюрьмы Баутцен II (Дрезден).

В результате предпринятых мною действий отдельные ведомства ФРГ заинтересовались «делом Дирка Шиллера», и органы безопасности после 18 месяцев заключения в тюрьме Баутцен II выслали меня в Федеративную республику Германию.

В Федеративной республике Германии я продолжала искать Дирка, но по отзывам административных органов поиски были затруднены, так как обмен документами был невозможен.

После открытия границ я выехала в ГДР и в поисках документов о Дирке обратилась в государственные организации. В результате этого я получила доступ к следственному делу в Зангерхаузене у тогдашнего прокурора Дорша, но не смогла обнаружить какой-нибудь след, чтобы найти моего сына Дирка.

Мои поиски в бывшем ведомстве госбезопасности в Берлине тоже не дали результата, как и последующее ознакомление с моим делом в архиве госбезопасности.

В поисках документации я нашла в Магдебурге письмо. В нем говорится о том, что набор данных о Дирке Шиллере подлежит уничтожению.

В этом запросе переданы ложные сведения, а именно записано, что Дирк пропал в 1983 году во время поездки в Венгрию. Дирк был объявлен пропавшим в марте 1979 года.

В ходе моего расследования я постоянно наталкивалась на фальсификации личных данных.

У Дирка есть особая примета, по которой его можно опознать, а именно: у него на черепе есть два открытых родничка, не заросшие и не покрытые костной тканью.

Это аномальное образование отверстий в кости черепа он унаследовал от меня.

У моей дочери Сильвии также имеется такой дефект развития. Он был установлен у Дирка и документирован в гёрлитцкой больнице при рентгеновском обследовании.

Помогите мне, пожалуйста!